Будаг — мой современник - Али Кара оглы Велиев

Когда я вернулся в кибитку, Агил-киши с беспокойством спросил:

— Что случилось?

Я сказал, что это приходил знакомый учитель договариваться насчет поездки в Шушу.

Но председатель эйлачного комитета, как видно, не очень поверил моим словам. Когда женщины стелили постели, мы вышли из кибитки на свежий воздух, и Халил вдруг спросил у меня:

— А где работает парень, что сидел во главе стола?

— Он председатель уездных профсоюзов, вы разве его не знаете?

— Давно знаю.

— А почему с ним не заговорили?

— Я хотел заговорить, но он отвернулся.

— Как вам кажется, почему? Может, он не узнал вас?

— Нет, прекрасно узнал, как и я его… — И Халил рассказал все, как было. И добавил: — Я хорошо его раскусил. Такой человек непременно сломает себе когда-нибудь шею из-за жадности!

Пора было спать. А наутро всех всполошило неприятное происшествие: кто-то коротко подрезал хвост и гриву коня председателя эйлачного комитета. Я сразу понял, чьих рук это дело. Понял не только я, но и председатель эйлачного комитета. Он сухо попрощался с нами и тотчас уехал, даже не выпив чая, чем очень озадачил тетушку Ипек.

* * *

После отъезда гостей мы с Кеклик пошли к роднику. На обратном пути встретили Джабира. Я хмуро посмотрел на него. Он, словно продолжая вчерашний разговор, вымолвил с горячностью:

— Пусть он благодарит твоих женщин, что так легко от меня отделался!

— Подрезать хвост и гриву у коня — не такое удальство, как тебе думается!.. Дело это не джигитское!.. — В голосе моем звучало недовольство.

— Будаг! — вскричал вдруг Джабир. — Не порть мне кровь! И не зли меня!

— Ты сам себе портишь кровь! Когда-то делал глупости, а в ответе за них те, кто отговаривал! Драчливый баран всегда рога чешет!

— Ты что-то расхрабрился! Слишком много себе позволяешь!

— Просто я уверен, что ты лучше, чем стараешься показаться! — И чтобы не продолжать спора, взял Кеклик за руку и увел ее.

В тот же день к вечеру на эйлаг приехали два милиционера и первым делом остановились у нашей кибитки. Они захотели поговорить со мной. Этот разговор ничего им не дал. Я сказал, что в прошлую ночь крепко спал и ничего не слышал.

— Виделись вы накануне с Джабиром? — спросил меня старший из них.

— Виделся, когда мы все сидели за праздничной скатертью.

— Он вам ничего не говорил?

— Нет.

— Знали вы о взаимоотношениях председателя эйлачного комитета с Джабиром?

— Ничего не знал и не знаю.

Уполномоченный милиции укоризненно покачал головой:

— А мне сдается, что вы все знаете, но только не хотите нам помочь…

Я молчал. Может быть, я ложно понимал законы дружбы, но дурное о Джабире я говорить не хотел и не мог.

— Вы хорошо знаете Джабира? — не отставал от меня уполномоченный милиции.

— Конечно, хорошо. Я даже породнился с семьей из села, из которого Джабир родом.

— А раньше Джабира знали?

— Знал, мы вместе с ним учились в шушинской партшколе.

— Замечали за ним подобные поступки?

— Нет.

— Ведь Джабир оскорбил не только вашего гостя, но и вас, раз преступление произошло у вашей кибитки! Почему вы не хотите этого понять?

— Я сказал вам все.

Укор, который я прочел в глазах уполномоченного, не мог изменить моего решения. Я понимал, что председатель эйлачного комитета теперь сделает все, чтобы вывести Джабира на чистую воду, и не остановится перед тем, чтобы не обнародовать, за что Джабир отомстил ему таким образом. Но в это дело не хотел впутываться. Мне предстояла поездка в Баку, надо было готовиться, времени оставалось мало, а тут всех затаскают. И еще я не мог не учитывать, что мои родственники — соседи Джабира, я сам долгое время жил в его семье. Я уеду, а Кеклик и ее родители будут продолжать жить рядом с ними. Как же им жить дальше, если я сейчас что-нибудь про Джабира скажу? Сеять вражду между односельчанами?..

Агил-киши и тетушка Ипек втихомолку осуждали Джабира.

— Такой праздник испортил! — жаловался мне тесть. — И отцу мальчика неприятность! Ведь председатель эйлачного комитета приехал в эйлаг из-за обрезания!

А теща добавила:

— Сам он отсюда уехал, а уполномоченные милиции теперь не отстанут ни от нас, ни от устроителя пиршества. Всех подставил под удар, негодный!

Я молча складывал вещи в чемодан. Кеклик снова была недовольна, что остается с родителями, а я уезжаю. Она передавала мне чистые вещи и хмуро приговаривала:

— Помни, куда положил носки, рубашки, полотенца, чтобы потом легко найти.

Я ласково погладил ее по руке, но она не могла успокоиться. Я понимал, что во всем сам виноват: обещал всегда брать ее с собой, куда бы меня ни забросила судьба, а теперь снова уезжаю один и не могу с точностью сказать, когда возьму ее к себе.

И вот наступило утро.

Агил-киши оседлал коня. Я вынес чемодан и хурджин с едой. Домашние столпились у кибитки, тетушка Ипек держала на руках Герая, чтобы он случайно не попал под ноги коню. Кеклик со слезами смотрела на меня. Я часто оглядывался на кибитку: Кеклик стояла рядом с отцом и махала мне рукой. Было грустно: я долго не увижу свою Кеклик…

Когда кочевье скрылось из глаз, я заметил, что ко мне скачет какой-то человек. Только вблизи я узнал Джабира. Он на скаку крикнул мне:

— О чем говорил с тобой милиционер?

— О тебе!

— Что ты ему сказал?

— Что знал!

— И все же?

— А ты забыл, что наговорил мне позавчера?

— Ты им это пересказал?

— Да нет же! Сказал, что тебя давно знаю, а кто обезобразил коня, не знал и не хочу этого знать!

Джабир несколько минут ехал рядом со мной молча. Потом остановил коня.

— Скажу тебе честно, самое главное во всей этой истории для меня, что ты оказался настоящим другом!.. Если бы ты что-нибудь сказал милиционерам, не знаю, что было бы… А сейчас… Знаешь, я и сам раскаиваюсь в том, что сделал. Дьявол попутал, а может, выпитое, ведь я не очень-то умею пить… — Джабир виновато опустил голову.

Я не отвечал ему. Стоило ли мучить бедного коня, лишь для того, чтобы узнать потом, крепка ли наша с ним дружба?.. Я молча посмотрел на Джабира и тронул коня. А Джабир грустно глядел мне вслед.

* * *

В конце августа на сцене шушинского педагогического техникума силами учителей была поставлена пьеса Джафара Джабарлы «Айдын». Роль Айдына в ней исполнял Атабаба Мусаханлы.

Спектакль прошел с большим успехом. Когда восхищенные зрители аплодировали артистам, Атабаба Мусаханлы поднял